|
|
Нет никакого сомнения, что комментаторы Вечной Философии не согласились бы со вторым значением афоризма Китса. Ощущение красоты в искусстве и в природе в качественном смысле может быть родственно непосредственному ощущению, единящему человека с божественной Основой или Божеством; но оно не тождественному этому ощущению и воспринятый конкретный факт красоты, хотя и является, в определенном смысле, частью божественной природы, стоит на несколько порядков ниже Божества. Поэт, любитель природы и эстет получают возможность воспринимать Реальность примерно так, как ее воспринимает бескорыстный созерцатель; но поскольку они не задали себе труда стать совершенно бескорыстными, они не способны познать божественную Красоту во всей ее полноте, такой, какая она есть. Поэт рожден со способностью выстраивать слова таким образом, что другие люди ощущают часть его божьего дара и вдохновения между строчками стихотворений, так сказать, в белых промежутках. Это великий и драгоценный дар; но если поэт удовлетворяется этим даром самим по себе, если он упорствует в поклонении красоте в искусстве и природе, не собираясь при этом с помощью бескорыстия развить в себе способность воспринимать Красоту такой, какой она есть в божественной Основе, тогда он является всего лишь идолопоклонником. Да, это идолопоклонство высшего уровня; но, тем не менее, это всего лишь идолопоклонство.
Ощущение красоты есть ощущение чистое, самопроявляющееся. в равной степени состоящее из наслаждения и сознания. свободной от примеси какого-либо другого ощущения; оно является истинным братом-близнецом мистического ощущения, а само его существование есть сверхчувственное чудо... Это ощущение приходит к тем. кто понимает красоту. точно так же. как форма Бога доставляет наслаждение тем. кто понимает его.
Вишванатха
Ниже мы приводим последнее произведение дзэнской монахини, которая в юности была известной красавицей и сформировавшейся поэтессой.
Эти глаза шестьдесят шесть раз видели приход Осени. Я достаточно много говорила о лунном свете. Больше не проси меня об этом. Просто прислушайся к голосу сосен и кедров в безветренный день.
Ре-Нен
Тишина леса в безветренный день есть то, что Малларме называл creux want musicien (пустое звуков небытье – пер. М.Галова). Но хотя музыка, которую слушал поэт, существовала только в его эстетическом воображении, она была тем чистым Этим, о котором говорила ушедшая из мира созерцательница. "Стой спокойно и знай, что я есть Бог".
Об этой истине нужно не только говорить, нужно жить в соответствии с ней... Об этом учении нечего спорить: Любой спор противоречит самой его задаче. Доктрины, требующие доказательств, ведут к рождению и смерти.
Хуй Нэн
Долой выдумки и плоды непоследовательного разума, как про-, так и антихристианские! Они – это всего лишь своевольный дух разума, игнорирующего Бога и не понимающего своих собственных природы и состояния. Смерть и жизнь – вот что имеет значение: жизнь есть Бог, живущий и трудящийся внутри души: смерть есть душа, живущая и трудящаяся в соответствии с чувством и разумом звериных плоти и крови. Эти жизнь и смерть растут сами по себе, растут внутри нас каждая из своего зерна, и рост их зависит не от разговоров и указаний суетливого разума, а от того к которой из них обращено наше сердце.
Вильям Ло
Как я могу объяснить, что такое Дружба тому, кто ни с кем не дружит?
Джалаладдин Руми
Когда мать кричит сосущему ее грудь ребенку: "Давай, сынок, я – твоя мать!"
Разве ребенок говорит: "Мама, дай мне доказательство того, что я должен получать удовольствие от приема молока".
Джалаладдин Руми
Великие истины не находят себе пристанища в сердцах народа. И сейчас, когда весь мир пребывает в заблуждении, как даже я, знающий дорогу, могу быть проводником? Если я, зная, что не могу достичь успеха, все же попытаюсь это сделать. то мои действия будут ничем иным, как еще одним источником заблуждения. Получается, что лучше будет воздержаться от каких бы то ни было устремлений: но кто же будет стремиться, если не я?
Чжуан-цзы
Единственным решением дилеммы Чжуан-цзы могут быть только любовь, покой и радость. Только те, кто демонстрирует обладание, пусть даже и в очень незначительной степени, плодами Духа, могут убедить других, что духовная жизнь стоит того, чтобы жить ею. Споры и предъявление доказательств практически бесполезны; а во многих случаях они приносят несомненный вред. Разумеется, с этим положением трудно согласиться людям. способным к силлогизмам и саркастическим умозаключениям. Мильтон, несомненно, искренне верил, что трудится во имя истины, праведности и во славу Господа, когда разражался потоками ученой брани в адрес врагов своего любимого диктатора и своей любимой формы инакомыслия. На деле же, он и другие спорщики шестнадцатого и семнадцатого веков причинили только вред той истинной религии, за которую они сражались по разные стороны баррикад, но с равными знанием и изобретательностью, и с равной безудержной склонностью к брани. Дальнейшие споры продолжались, лишь изредка прерываемые периодами благоразумия, в течение почти двух сотен лет паписты спорили с антипапистами, протестанты – с другими протестантами, иезуиты – с квиетистами и янсенитами. Когда страсти, наконец, улеглись, христианство (которое, как и любая другая религия, может выжить только в том случае, если будет являть плоды Духа) было практически мертво; истинной религией большинства образованных европейцев стало националистическое идолопоклонство. В восемнадцатом столетии этот переход к идолопоклонству казался (после жестокостей, сотворенных во имя христианства Валленштейном и Тилли) переменой к лучшему. Произошло это потому, что правящие классы пришли к выводу, что ужасы религиозных войн не должны повториться, и придали политике силы некоторое благородство. Определенные признаки благородства еще можно было заметить в ходе наполеоновских войн и Крымской войны. Но Молох национализма пожирал идеал восемнадцатого века, ни на мгновение не прекращая своей работы. Во время Первой и Второй мировых войн мы стали свидетелями полного отсутствия старых сдерживающих факторов. Последствия политического идолопоклонства проявились в полной мере, а сдерживающее воздействие человеческой чести, этикета или высшей религии полностью исчезло. Историческое христианство, в результате междоусобной борьбы за формулировки, формы организации, деньги и власть, завершило свое самоуничтожение, на которое оно так трагически обрекло себя своей зацикленностью на бренных вещах.
Продай свой ум и купи непонимание:
Ум – это всего лишь определенное мнение.
Непонимание – это интуиция.
Джалаладдин Руми
Разум – это чиновник в отсутствие Царя:
Стоит Царю появиться, чиновник теряет власть и прячется:
Разум – это тень Бога: Бог – это солнце.
Джалаладдин Руми
Неразумные создания не оглядываются назад и не смотрят в будущее, а живут в вечности своего постоянного настоящего; благодатью и вдохновением животных являются их инстинкты; и животные никогда не испытывают искушения нарушить свою дхарму, или высший закон. Благодаря своему уму и его инструменту – языку, человек (в своем обычном состоянии) живет с ностальгией по прошлому, со страхом перед настоящим, и с надеждой на будущее; у него нет инстинктов, которые говорили бы ему, что ему следует делать; он должен в большей степени опираться на своей ум, чем на вдохновение, ниспосланное ему божественной Природой Вещей; он пребывает в состоянии хронической гражданской войны между страстью и благоразумием, и, на высшем уровне сознания и этической чувствительности, между самовлюбленностью и пробуждающейся духовностью. Но это "утомительное человеческое состояние" является обязательным предварительным условием просветления и освобождения. Человек должен жить во времени, для того, чтобы получить возможность проникнуть в вечность, уже не на животном, а на духовном уровне; он должен сознавать себя как отдельное эго, чтобы получить возможность возвыситься над своим отдельным "я"; он должен по-настоящему сражаться со своим низшим "я", чтобы стать тождественным тому высшему "Я" внутри него, которое родственно божественному Не-Я; и, наконец, он должен использовать свой разум для того, чтобы выйти за его пределы и обрести интеллектуальное видение Истины, непосредственное знание, единящее его с божественной Основой. Разум и его работа "не являются и не могут быть прямой дорогой к единению с Богом". Прямой дорогой является "интеллект", в схоластическом значении этого слова, или дух. По большому счету, задача разума состоит в том, чтобы создать для своего преобразования в дух (посредством духа же) благоприятные внутренние и внешние условия. Разум – это лампа, с помощью которой он же найдет путь, по которому сможет выйти за его же пределы. Значит, можно сделать вывод, что непоследовательное мышление человека является важнейшей дорогой к прямому пути, ведущему к Главной Цели Человека. Но если. в нашей гордыне и нашем безумии, мы относимся к нему, как к прямому пути к божественной Цели (так поступали и по-прежнему поступают многие религиозные люди), или, отрицая само существование вечной Цели, мы считаем его одновременно и путем к Прогрессу, и вечно ускользающей во времени целью, то разум становится нашим врагом, источником духовной слепоты, нравственного зла и социальных катастроф. И еще никогда раньше разум не ценился так высоко и не использовался так активно и эффективно в определенных направлениях, как в нынешний исторический период. И еще никогда раньше интеллектуальное видение и духовность не ценились так низко, а главная Цель, прямым путем к которой они являются, не пребывала в таком забвении. Видя развитие технологии, мы воображаем, что движемся вперед по всем направлениям; в значительной степени подчинив себе неодушевленную природу, мы убедили себя, что являемся абсолютными хозяевами своей судьбы и повелителями своих душ; и поскольку разум дал нам технологию и власть, мы верим, вопреки всем признакам обратного, что нам нужно только становиться еще умнее, и еще больше систематизировать наши знания, чтобы достичь спокойствия в обществе, мира между народами и личного счастья.
Олдос Хаксли
Читайте далее:
Предыдущая страница: